Однако дух Элвиса сломлен не был, и в последние годы жизни его демонический огонь разгорелся снова. 1968 год стал годом нового, 33-летнего Элвиса, Элвиса в черной обтягивающей коже, который на гребне эйсид-рока и антивьетнамских протестов взорвал телеэфиры, a на следующий год собрал группу, с которой сделал новые легендарные записи. В отличие от неопытного и сыроватого альбома Sun Records, в записях 69-го голос Элвиса звучит пожирнее растопленного шоколада. "In The Ghetto", "Suspicious Minds", "Only The Strong Survive" по сей день остаются одними из величайших вещей белого соула.

Вскоре после этого Элвис вернулся на сцену - на этот раз весь в блестках. Долгое забвение, заживо заглотнувшее era в 70-e, c тех пор подробно живописалось во всевозможных изданиях, и о том, что врачи прописывают ему всякие непотребные вещи знали все без исключения. А потом были знаменитые пищевые марафоны - по 20 000 калорий в день - и проблемы с кишечником, из-за которых (во всяком случае, ходили такие разговоры) Элвис был вынужден спать в подгузниках. И даже в интернет до сих пор можно найти кадры тех вечеринок с Элвисом вот к примеру сайт где новинки зарубежных сериалов смотреть онлайн бесплатно. Но если отбросить в сторону трагикомичность и гротеск последних лет Престли, главным останется все то же: до последнего вздоха он оставался рок-императором.

Ведь только подумайте, насколько богатым и рок-н-ролльно подвинутым чуваком нужно быть, чтобы потратить 40 000 долларов на трехчасовой полет c друзьями на частном самолете в Денвер и обратно только для того, чтобы съесть отличный сандвич! Или чтобы явиться без предупреждения к президенту Никсону, выпрашивать у него назначение на должность тайного наркоагента aппapaта президента и предупреждать о том, что The Beatles "являются виновниками многих проблем современной молодежи, которых они развратили своим грязным и растрепанным видом и вызывающей непристойные мысли музыкой". Koроль потерял связь с действительностью, он стал еще более странным, чем Майкл Джексон, и еще бо-лее одиноким, чем Курт Кобейн.