Интервью с Сергеем Кондратьевым

Часть вторая

Как образовалась студия и кто помимо тебя здесь ещё занят?
 

На самом деле три человека — директор, секретарь и я. Ещё есть наши друзья, которые всегда с нами. А в основном мы втроём грызём гранит звукозаписи. Само название придумали рэпперы, был такой проект «А4», это их была идея с «М-Артом», а до этого студия называлась Flеd Records. На ней было записано два или три альбома. Потом наступил тупик, понадобилось идти дальше, а это определенные финансовые вливания, мы затеяли ремонт в студии, надо было усилить звукоизоляцию, но подходящих фирм не знали, один сотрудник вспомнил, что ему делали шумоизоляцию стен в квартире их то и пригласили, они все сделали быстро и звуконепроницаемо. Денег тогда не было вообще, но мы справились. С Димой всё это делать проще, поэтому и есть результаты. Я не могу сказать, что всё здесь нам принадлежит. Мы работаем, отрабатываем. Это всё не так просто.

Какая первая запись была уже на новом «М-Арте»?
Первая — это запись оркестра. Серьёзная работа, запись, которая уехала за границу. В оркестре было 12 человек — духовая секция, струнники и все остальные.

А самая интересная для тебя какая запись оказалась? По стилю, по сложности.
Самые удачные и интересные моменты по записи — это «Пасхальное Шествие». Мы его записали очень много, поэтому было всё — от полной ругани до полного блаженства. Мы делали разные эксперименты — записи на улице, микрофоны чуть ли не в заднице, записи в туалете.

А из последнего — Green Miles. Очень быстро, энергично. «День Неба» просто пришли, отыграли, получили свой супер-классный материал. Очень понравился проект 5NIZZA, просто пришли, включили и записали. Очень популярны сейчас. Весь бывший Союз, везде есть записи, все буквально знают слова. Вот такие пацаны. Хотя продукт этот, на самом деле, на любителя. Изначально это не может кому-то не нравиться вообще! Все на ушах. И это было клёво писать. Пришло к ним человек десять поклонников, все запёрлись в аппаратную. За полтора часа записали часовую программу. Люди не выключались. Переписали, может, две вещи — и готово всё. Было как на концерте, люди их покурить не выпускали.

Ну, это хорошая запись. А какая самая бестолковая запись, которую пришлось сделать?
Были такие записи, когда писали-писали, да так и не закончили. Есть такой человек, как его... который под Цоя канает.

Хруст что-ли?
Да, что-то похожее. Мы писали месяц, насиловали друг друга, а потом он уехал, и хрен с ним. Были молодые ребята без названия. Они играли вообще смешно. Барабанщик пришел, сел за установку и попросил убрать оттуда всё. Ну, всё мы, конечно, ему не убрали, оставили малый барабан, альт и одну тарелку, хотя он и на малом струны снял. А по бочке он не играл. Барабаны он никогда, судя по всему, не видел — они дома, как оказалось, репетируют. Басиста тоже не было, партии баса играли на гитаре. Они ещё и пели на английском. Короче, я получил колоссальное удовольствие. Пацаны так, с душой отковыряли. Я назвал их Young men — молодые пацаны. Молодцы, говорю, самоотверженно, жмём руки. Свели всё, отдали. И тут они приходят ещё раз. Только у нас теперь клавишник, говорят, он ещё у нас и поёт.  Барабанщик играет также, гитаристы также и поют про любовь, про какую-то там первую кровь. Их самих тошнит, но он платил за запись. Могу, кстати, поставить этот ужас.

Последние события тут у вас, что вышло, кто записался?
Только что, два часа назад, «День Неба» забрали свои две песни, помню, там что-то было про гранаты. Два дня назад группа Lюk переписала свой хит «Ті-Ві» для съемки клипа, и он уехал в Киев. «КПП» две песни отправили в Москву на «Ария Records», у тех права на эти песни. Сейчас пишем армянскую такую женщину, председателя армянского культурного центра. Она записывает песни своего покойного мужа, хорошего харьковского аранжировщика Славика. Она очень переживает, иногда просто страшно писать подобные вещи. Недавно с Саней закончили ремастеринг вещей Вени Дыркина, всё подчистили, в цифру загнали. Тоже тяжеловато делать было. Это возможно, а так можно?